Вода закипела, и я принялась обдирать шкурки с сосисок.
– Едаууу… – мечтательно протянул из-под моих ног кот, и с надеждой добавил: – Дауууушь?
Непонятно, что на меня нашло – вероятно, жара, – но я самурайским ударом отрубила целых полсосиски и бросила в толстую рыжую морду, изможденную кормами премиум-класса.
Кот тщательно обнюхал подачку и уставился на меня честными оливковыми глазами.
– Погреууууть… – застенчиво сказал он.
Обругав привередливую тварь, я подобрала и вымыла полусосиску, и закинула в кипяток к остальным.
– На, жри, гурман!
На этот раз кот нюхал полусосиску с куда большим интересом и даже пару раз лизнул, после чего снова устремил на меня преданный взгляд:
– Поломауууть!
– Да ты офигел, скотина! – возопила я, и в следующий момент кот с задранным хвостом ускакал по коридору, по-ниндзьячи отталкиваясь лапами от стен на поворотах, а вслед ему пулей просвистела полусосиска. Она в поворот, увы, не вписалась, и осталась лежать на полу.
Когда все затихло, кот осторожно высунул из-за угла усатое рыло. – Неууурвы? – сочувственно поинтересовался он, подобрал полсосиску и унес трапезничать.
Ольга Громыко
Иллюстрация: Павел Кульша, «Ночной дожор».
